Внезапное изменение действия
30.08.2016Мирно заканчивается «Другой остров Джона Булля». Бродбент войдет в английский парламент как депутат Ирландии. Совершенно идилличен финал «Майора Барбары». Вид благоустроенного городка подле пороховых и орудийных заводов Андершафта привел всех в умиротворенно-благостное настроение. Андершафт обрел наследника. Впереди - счастливые свадьбы его дочерей. Близящимся браком, как и подобает в буржуазной драме, как должно быть, с точки зрения буржуазного зрителя, завершается «Человек и сверхчеловек». Но помимо непременной иронии, разъедающей, подтачивающей идиллию, есть в финалах Шоу очень часто и изрядная доля печали. Она тем более ощутима, чем ближе сердцу автора проблемы, выдвинутые пьесой.
В привычно парадоксальной форме Шоу описывал впечатление, которое производили его пьесы на зрителей: «Моя старая публика придворного театра (театра «Корт».- А. О.) в течение двух с половиной действий смеялась, иногда чрезмерно, пока от усталости уже не в состоянии была смеяться. Когда занавес наконец падал, утомленные и молчаливые зрители устало поднимались со своих мест и медленно, с трудом выходили из театра. В этом заключалась тайна моего успеха. Я должен был заставить публику страдать и уносить с собой свое страдание, чтобы она почувствовала, что это стоит затраченных ею денег». Так вовсе не весела греза Кигана, «греза сумасшедшего», «о мире, где жизнь человечна и все человечество божественно». В ней заключено истинное, глубокое страдание, которое не может не передаться людям. Делаете ремонт в ванной комнате? Широкий ассортимент различных товаров и аксессуаров предлгает интернет магазин сантехника. Соттношение цена-качества вас приятно удивит.
В цитированном выше открытом письме Гендерсону Шоу сделал и такое признание, выраженное несколько раздраженно: «Поверхностные критики говорят, что я только разрушитель. Нет ничего более далекого от истины. Главная моя заслуга перед моими современниками в том, что мне с большим успехом удавалось заставить мыслить мужчин и женщин. Каждая моя новая пьеса - это послание к человечеству. В области идей меня можно назвать глашатаем моей эпохи». Посланиями в посланиях являются финалы его пьес. Исполняемые pianissimo, они не в меньшей мере, чем начальные сцены, внутренне напряжены. Глубокая грусть таится в них вовсе не так редко, как это может показаться. «Мир устроен прекрасно! Как теперь вы, читатели и зрители, относитесь к этому, ознакомившись с моим сочинением?»- еще раз спрашивает автор, настоятельно требуя точного ответа. Идиллии финалов не менее саркастичны, чем идиллии зачинов. Идиллии подчас весьма мрачны.
